Арсений Логашов: Смородская иногда переходила на личности, причем в грубой в форме

Карьера Арсения Логашова — путешествие среди культовых историй русского футбола последних 15 лет.

Первый матч в РПЛ он провел в тех самых «Химках»-2009, которые за 30 матчей набрали 10 очков и не выиграли ни разу во втором круге. Потом был период в царском «Анжи», рухнувшим одним днем, — это время защитник тоже застал. Дальше — «Локомотив» Ольги Смородской с постоянной сменой тренеров, мошенничество в «Тосно» и Валерий Карпин, который пытался построить в Ростове свой «Ливерпуль».

Прошлый сезон Логашов провел в «Химках» и лично видел, как из аутсайдера лиги клуб становился претендентом на топ-5. С лета 2021-го 30-летний футболист принадлежит «Кубани».

— Из «Анжи» ты перешел в «Локомотив». Смородская точно заходила в раздевалку.

— После побед. Если поражение, на следующий день могла приехать на базу и навтыкать таких, что я в шоке был. Очень эмоциональная женщина, которая сильно переживала за клуб. В какой-то момент переходила на личности, причем в грубой в форме.

— Материлась?

— С элементами, так скажем.

Помню, подписали Ману Фернандеша, один из его первых матчей — кому-то проиграли. Она приехала: «А ты че? Жонглер, блин. Вышел на поле набивать? Че ты вышел вообще? Ты футболист или клоун?»

Я не знал, что делать. Хотел смеяться, в то же время так не по себе стало, не думал, что так может быть вообще. Первый раз сталкивался, потом привык.

— На тебя Смородская срывалась?

— Был момент. Находился в аренде в «Ростове», выиграли Кубок, последняя игра сезона — с «Томью», и я получил травму. Сломался сильно — отрыв задней мышцы. Улетел на операцию, потом три месяца жил в Германии на реабилитации.

В тот момент «Локомотив» взял в штаб физиотерапевта из Испании — Феликса, который потом в сборной работал. Смородская сказала: «Что Логашов сидит там? Давайте его сюда, Феликс будет здесь восстанавливать». Хотя я думал, что лучше остаться в Германии, потому что чувствовал улучшение. Даже попросил Кирилла Котова (бывший спортивный директор «Локомотива», зять Ольги Смородской — Sports.ru), чтобы клуб меня оставил: «Если дело в деньгах, то я могу за свои деньги восстанавливаться. Это не проблема». Кирилл Николаевич сказал, что Смородская очень просила вернуться в Москву — там восстанавливаться и находиться рядом с командой.

Не знаю, с горяча она или нет, но на пользу это не пошло. Потому что в итоге восстанавливался около шести месяцев. В Германии все заняло бы более короткий срок. Причем даже спустя полгода возникало ощущение, что тянет в ноге, не дает бежать в полную силу. Помню сомнения в том, смогу ли дальше играть в футбол. Вроде чувствуешь, что ничего не болит, все хорошо, но выходишь на поле, начинаешь тренироваться, в какой-то момент пас даешь — и нога начинает болеть. Еще так дико больно, что думаешь, там все опять поотрывалось. Хотя МРТ показывало, что все на месте, не переживай.

В один момент полетели с физиотерапевтом Феликсом в Рим — к профессору Мариатти. Ему показали всю мою операцию — фото, видео, снимки МРТ, в Риме тоже сделали МРТ. Он рассказал, что похожая травма была у Тотти, но ему не делали операцию. В целом из десяти людей с такими повреждениями четверо заканчивают с футболом. Мне дал совет: «Ничего не делай. Организм сам даст понять, когда можно тренироваться». А я до этого каждый день утром и вечером занимался в зале, на поле, ходил на процедуры. Без выходных — все время тренировался.

После консультации в Риме стал только плавать в бассейне на базе — больше ничего. После назначения Божовича полетел на сборы. И уже там почувствовал себя хорошо. Получается, с момента травмы до окончательного восстановления прошло девять месяцев.

— И еще год находился в аренде до этого.

— Да, то есть не видел команду почти два года после перехода из «Анжи».

— Ты сказал про видео операции.

— Да, все снимали. Мне потом дали флешку, я включил, но стало так страшно — там одни разрезы, вата, нитки. Прямо вскрывали кожу, внутри — мышцы, ткани, видно, как ниткой что-то натянуто, перетянуто. Ужас. Чуть-чуть посмотрел и выключил.

— В начале интервью ты сказал, что Карпин — красавец, стремится к Европе. Но по остальным тренерам не похоже, судя по твоим рассказам. Почему?

— Трудно сказать, про всех не скажу. Футбол действительно развивается, но некоторые тренеры не считают нужным гнаться за ним. Думают, можно на старом футболе выезжать. Говорят, что раньше было лучше, но наверняка это не так.

— Божович в этом плане какой?

— Считает, что если дополнительно ходишь в зал после тренировки, то не доработал на занятии. Ругался, если такое видел. Хотя это распространенная практика во всех клубах.

При этом тренировки у Миодрага недолгие, но очень насыщенные. В основном все связано с футболом: квадраты, матчи. Беговых практически не было, все нагрузки через мяч получали.

— А Черевченко? С ним «Химки» порвали прошлый сезон, но сдулись в этом.

— Я пришел осенью — первая игра была со «Спартаком». Проиграли, но помню, что «Спартак» практически отскочил. Не было такого, что он нас сильно переигрывал. Не так, что «Спартак» борется за чемпионство, а мы где-то внизу болтаемся. У нас моменты — у них моменты.

Проиграли, захожу в раздевалку, и ощущение, что все хорошо. Бывали ситуации — в «Химках» в 2009-м, в «Локомотиве» с Божовичем, — когда какая-то безнадега. Тут понимаю, что все нормально. Если есть игра, значит все будет хорошо. Какая-то уверенность была, я еще пацанам об этом сказал.

В «Химках»-2009 было настроение, что мы точно не выиграем. Повезет, если будет ничья. В «Локомотиве»-2014/15 сначала было круто, после сборов начались игры, в которых, если бы не Саша Самедов, мы бы не выиграли. Помню, с Бобом — Шешуковым — смотрим и понимаем: «А за счет чего можно выиграть?» Какая-то реальная безнадега появилась. Это не только мы чувствовали, но и команда, и Ольга Юрьевна, поэтому Миодраг ушел.

А в «Химках» осенью 2020-го выиграли у одной команды — чуть-чуть поднялись, поняли, что можем дальше так же делать. Когда с «Ростовом» играли, все писали, что он загонит сейчас этих трупов. И как, получилось? Или с тем же «Зенитом» в первом круге, когда мы могли забить первыми. Неизвестно, как после этого повернулась бы игра. Может, они понеслись бы вперед, а мы на контратаке поймали.

До этого, видимо, не хватало уверенности. Потом появилась, я ни разу не испытал обреченности.

— Кто-то из тренеров не матерился?

— Геннадьич [Черевченко] требовал, чтобы на тренировках мата не было. Говорил, что если ты ругаешься, то ты колхозник. Но, по мне, бывают моменты, когда мат ничего не значит, это просто одно слово, эмоция. Геннадьич хотел, чтобы и этого не было. Главный тренер сказал — мы должны соответствовать.

— Кто твой самый нелюбимый судья?

— Вилков. Миша.

— Почему?

— Он какой-то вообще… С «Локомотивом» как раз против «Зенита» играли — тот матч, когда они на Миранчука побеждали всей командой, просили удалить его. Фол был на их стороне поля, а они ввели мяч чуть ли не у нашей скамейки. Этот [Вилков] сказал перебить, Миранчук просто мяч в их сторону ударил. Там такое началось!

Так вот, играем с «Зенитом», в один момент Халк подбежал к Вилкову и сказал: «Ты — пидор, ты — мразь, иди ## ###». Просто в лицо. На смеси русского и нерусского, так орал, что слюни аж в судью летели. Вся команда это видела, все видели, а у Халка карточка уже была. И этот ему ничего не показал, просто: «Ми-ми, отойди, отойди». А если бы я или кто-то еще так сделал, он бы удалил и потом еще написал, что вот, он за языком не следит.

— Когда уходил из «Анжи», были предложения, кроме «Локо»? Европа?

— В Европу позвали только недавно — в «Зюлте-Варегем» до «Химок».

— Почему не пошел?

— Не знаю. Когда человек играет всю жизнь в России… Сейчас не говорю, что не надо ни к чему стремиться, но чем чемпионат Бельгии сильнее чемпионата России?

— Там другая атмосфера, на трибунах не три тысячи человек, а 20 тысяч. Плюс новый опыт, в Европе пожить.

— Я русский человек. Не в том плане, что не хочу прогрессировать и развиваться. Я хочу. Просто возраст уже не тот. Если бы это предложение поступило, когда переходил в «Локомотив», то, может быть, и подумал бы. 23 года — расцвет, все хорошо, а сейчас не знаю.

Плюс как ни крути очень важны деньги — сколько ты зарабатываешь. Карьера футболиста не вечная.