Руководитель циркового шоу "Аливрувер" Юлия Филатова поделилась мыслями о цирке

В Магнитогорск с гастролями приехали продолжатели известной династии Филатовых – «Цирк-Аливрувер» со своим красочным и экзотическим шоу. 11 марта на манеже Магнитогорского цирка прошла яркая премьера выступления. Зрители смогли оценить харизму и искрометный юмор коверных клоунов, трюки гимнастов под куполом цирка без страховки и обаяние многочисленных животных, выступающих на манеже.

Заслуженная артистка России, художественный руководитель программы «Аливрувер» Юлия ФИЛАТОВА после выступления в небольшой беседе рассказала о работе в цирке, о возможности выбора, и пояснила суть загадочного слова – «Аливрувер».

– У нас все ребята молодые, амбициозные, средний возраст наших артистов 24-26 лет. Им интересно развиваться, делать что-то новое. Поэтому и название нашей программы «Аливрувер», что означает – чтение пьесы с листа, иными словами – импровизация, – объяснила Юлия Валерьевна. – В премьерный день в Магнитогорске у нас сразу несколько человек впервые вышли на манеж. Также состоялась премьера новой постановки репризы- номера с кошечками в исполнении Михаила Клыкова- Филатова и Кристины Емельянцевой. На арене Магнитогорского цирка «премьерили» и животные. Возможно будет еще одна премьера среди животных, это наша маленькая звездочка пони Эврика, она родилась в Магнитогорске, и ей исполнился 1 годик. Поэтому у нас каждое представление будет отличаться от предыдущего.

– Какой номер в вашей программе самый сложный?

– Сказать, что какой-то один номер сложный, а другой – нет, нельзя, потому что в программе присутствуют разные жанры. И каждый из них сложен по-своему. Даже в дрессуре существует разница: дрессура медведя отличается от дрессуры экзотических животных или собачек. Джигиты – это вообще очень сложный жанр. Я сама каждый раз выхожу их смотреть, потому что – это темп, это красота совместимости наездника и лошади, это, конечно, что-то неповторимое. Еще у нас присутствуют два жанра, которые не всегда встретишь в других коллективах. Это жонглер с диаболо Вячеслав Остудин и Александр Курениц – антипод (с платочками). В какой-то момент эти жанры были вытеснены из общей цирковой жизни. Мы даже горды, что у нас они есть. И поэтому сравнить номера и выделить какой-то один просто не получится.

– Как животные попадают в цирк?

– Есть четкий критерий – согласно федеральному закону к нам попадают животные третьего поколения, рожденные в неволе. Это уже то поколение, которое не может физически выжить без присутствия и помощи человека. Им требуется дополнительный ветеринарный уход, особые условия кормления, содержания, и прочее. Животные попадают в цирк из обычных и передвижных зоопарков, из питомников. Многие животные даже родились уже у нас в цирке. Есть династия людская, а у нас есть династия животных.

– К слову о династиях, ваши дети тоже выступают в цирке. Это их выбор или все же выбора не было?

– У нас так заведено из поколения в поколение. В свое время мой дедушка Валентин Иванович Филатов, который принес всеобщую известность нашей династии, дал право выбора своим дочерям. Моя мама закончила техникум, она связист, имеет звание военнослужащего, моя тетя – педагог иностранных языков. Но потом они все равно пришли в цирк. Моя мама мне тоже дала выбор: я училась в Москве, в очень хорошей школе, потом – в институте. Но тоже пришла в цирк. И у моих детей был выбор: цирк или другая сфера. Но как говорил мой дедушка: «Цирк – это болото. Если хоть одной ногой попадаешь в манеж, тебя засосет по шею». Так и случилось. Моя мама работала в цирке, тетя сейчас работает в цирке, ее дети тоже. И я, и мой муж, и дети работают в цирке.

Сын Михаил Филатов-Клыков – «коверный» клоун, и он же дрессировщик в номерах с животными. Дочка Анастасия тоже дрессировщик, работает вместе с Мишей, и при этом еще балетмейстер и художественный руководитель постановочной части нашего спектакля. Настин муж, мой зять, руководитель номера «Акробаты на дорожке». А Мишина девушка – Кристина выступает вместе с нами и еще ведет все наши соцсети.

– У вас есть жизнь вне цирка?

– Да, мы все достаточно разносторонние личности, стараемся не стоять на месте, развиваемся. Например, дочь Настя повышает свою квалификацию: закончила актерские курсы театра и кино и курсы режиссера кино. Миша закончил институт по специальности режиссер  театрально зрелищных представлений. Ну и вся моя семья – спортивная. Мы все лыжники, сноубордисты. Очень надеемся, что мы успеем съездить в Абзаково, мы уже бывали там, нам очень понравилось.

– В Магнитогорске вы с гастролями не в первые?

– С детьми второй раз. А до этого мы еще были два раза. Магнитогорск мы знаем, видим, как он развивается. Магнитогорск для нас родной город. Здесь живет моя подруга, мы дружим уже больше 40 лет. Каждый раз, когда мы приезжаем, это всегда очень теплые встречи.

– Вы сами больше не работаете на манеже?

– Раньше с мужем Андреем Клыковым работала с экзотическими животными. У нас были леопарды, медведи. А теперь я взяла на себя самую важную и в тоже время сложную задачу. Я – тыл.  В свое время этим тылом была моя мама. Однажды она сказала: «Все ребята, я домой», ей было 70 лет на тот момент. Тогда я поняла, что мне надо занимать эту нишу. Чтобы все было красиво на манеже, очень важно, чтобы все хорошо сработало именно за кулисами. Скажем так, я в любой момент могу выйти на манеж и отработать вместо ребят, но я считаю, что цирк – это искусство молодых. Они на столько хорошо и красиво смотрятся в манеже, что лучше я хорошо от ассистирую: подам им животных, скорректирую какие-то моменты, а их харизма поднимет настроение зрителю.

– Позади два премьерных дня. Как встречает магнитогорский зритель?

– На премьере зал был намного теплее, радушнее. Во второй день зрители уже больше оценивали. Но при этом очень хорошо отреагировали на эпилоге. Когда зритель не уходит из зала, когда он скандирует «браво и аплодирует именно на эпилоге, понимая, что уже все закончилось, но ему хочется еще раз посмотреть на лица артистов, которые работали на манеже, то это тоже своеобразная оценка.

В Японии, например, во время всего спектакля вообще не аплодируют, никаких эмоций. Когда мы первый раз приехали, мы были все шокированы, потому что к этому не привыкли. И только на эпилоге зал встал и аплодировал. У них так заведено. Поэтому эпилог – это показатель работы всего представления.

– На вашем втором представлении в зале были люди с ограниченными по зрению. Вы как-то готовились к такому зрителю?

– Да, мы готовились, встречались с людьми, которые вели им трансляцию. Подготавливали их, рассказывали, показывали на наших номерах, чтобы они могли более конкретно и корректно все объяснить. И после спектакля эти зрители подходили и благодарили от чистого сердца, это было видно и чувствовалось. Если мы смогли принести им чуточку тепла и доброты, помочь им пусть на немного отвлечься от своих проблем – это замечательно.

Ведь цирк – это искусство, которое помогает отключиться, переформатироваться, перезагрузиться – как сейчас говорят. То есть чуть-чуть отойти от проблем, вернуться в детство, окунуться в красоту, чтобы потом можно было пообщаться, обсудить. Очень часто нам пишут в соцсетях, допустим, «нам понравилось, но вот деревья, может быть, сделать фиолетовыми, а не розовыми…» Значит человек пытается сопоставить увиденное со своими ощущениями и это тоже замечательно. Мы всегда откликаемся на такие сообщения, всегда готовы выслушать, готовы обсудить, поспорить даже. Это и есть жизнь. Если нет жизни – то тогда зачем все это?